Страх смерти — один из наиболее древних и естественных инструментов выживания, который порой может стать причиной психотравмы.

Даже взрослому сложно принять идею конечности жизни. Дети же не задумываются об этом вообще.

Страна Вечной Охоты

Мрак был нашим любимым питомцем. Красивый кобель немецкой овчарки, он сопровождал нас всюду, являясь мне другом, а детям — старшим братом. Когда он умер, плакал даже я. Как мне было объяснить сыновьям, что смерть забрала у нас Мрака, и его никогда уже не будет с нами?

И всё-таки я решил не избегать сложной темы. Я привёл их на могильный холмик, когда утреннее солнце поднялось над лесом и осветило восточный склон горы, где я оставил лежать своего друга, и сказал:

— Дети, Мрак ушёл, но ему сейчас лучше, чем нам. Он попал с Страну Вечной Охоты, где счастлив по-настоящему. там он охотится и ждёт нас. Когда-нибудь мы с ним встретимся.

Эта простая религиозная уловка сработала: детям легко было поверить в то, во что хотелось верить. Они перестали плакать и успокоились. Впоследствии я много раз убеждался в том, что взрослые люди часто обращаются к религии и становятся набожными именно тогда, когда злой рок лишает их самого дорогого. Чтобы справиться с болью утрат, они обращаются к идее бога и вечной жизни. Эта мысль, мысль о бессмертной душе и справедливом создателе является одним из самых эффективных обезболивающих средств, придуманных когда-либо человеком.

Но я — атеист. И мои дети растут, научаясь размышлять в рамках научной картины мира. И вот наступил тот момент, когда они поняли, что Дед Мороз — это добрая сказка. И Страны Вечной Охоты тоже нет.

Клеточка суперорганизма

Наступил момент, когда дети припомнили мне эту самую «Страну Вечной Охоты». И я, будучи уверенным в том, что они сумеют меня понять, раскрыл им картину мира, которая:

1. Является строго научной.

2. Позволяет нивелировать страх смерти.

Это к вопросу о том, что «в окопах атеистов нет». Возможно, тот, кто это утверждает, просто плохо искал.

Итак, проблема смерти помимо инстинктивного избегания боли упирается в иллюзию самосознания. Мы осознаём себя в качестве индивидуумов. Смерть ставит точку в существовании личностного «Я», и мы не готовы с этим смириться.

Религия решает эту проблему просто, заявляя о бессмертии бессмертной души. Беда в том, что эти заявления спекулятивны и умозрительны. Они противоречат науке, благодаря которой вы читаете этот текст. Практика — мерило истины. Наука дала научно-технический прогресс, а что дала религия? Критическое мышление в поисках весомых аргументов требует, чтобы решение проблемы смерти не противоречило эволюционной теории.

И наука даёт такое решение. Место бога в нём занимает коллективный разум (а если корректнее — распределённый).

Когда вы наступаете на муравья, то понимаете, что муравейник не понёс серьёзный ущерб, потому что муравей как отдельная особь не может рассматриваться в качестве самодостаточной жизнеспособной единицы. Муравейник — вот это организм. Суперорганизм, если хотите, а муравей — лишь «клеточка» этого супертела.

То же самое можно сказать и относительно человека, с той лишь разницей, что мы переносим проблему в плоскость сознания. Человек — это сознание в первую очередь, и гены — во вторую.

Эволюция сознания

Сознание действительно бессмертно, потому что оно не упирается в личность. Сознание транслирует себя на вновь рождающихся людей посредством созданного человеком культурного пространства. Мы создали феномен культурной эволюции — это и есть эволюция сознания. Это круче, чем передавать свои гены. Гены обеспечивают воспроизводство «жёстких дисков», а культура — запись «операционной системы». Каждый момент своей жизни я записываю себя на тысячи других носителей посредством общения, написания статей, книг, консультаций и преподавательской практики.

Почему я не беспокоюсь о личности? Потому что она — лишь форма, которую приобретает сознание, попадая на очередной жёсткий диск. Стоит ли переживать об утрате диска? Стоит ли переживать об утрате кувшина, если содержимое его перелито в другой?

Мы все — одно и то же, идущее к одному и тому же, но разными путями.

Глядя на вас, я вижу себя, ибо вы — тоже сознание, завернутое лишь в обёртку иной личности, за которой стоит иной опыт. Когда мы перестаём осмысливать себя муравьями, а обращаемся к Сознанию, как суперорганизму, то начинаем понимать, что смерть — это всего лишь перезагрузка.

Впрочем, возможно «Страна Вечной Охоты» звучало проще?

Рудияр

Я общаюсь с подписчиками в своём клубе ВК