Краткое описание первой главы: девушка с потерей памяти обнаруживает себя в грязной психиатрической больнице и видит в окне небоскребы и летающие автомобили.

II

Железные ворота открылись, и на территорию больницы въехал автомобиль. Тускнеющий закат отражался в окнах лечебницы, и в такое время обычно сюда никто не приезжал. Но сегодня был особый случай.

Из автомобиля вышел высокий молодой мужчина в расстегнутом пальто. Перед тем, как зайти, он закурил сигарету и огляделся.

Слишком пусто на территории: ни деревьев, ни подобия парка. Пара старых скамеек и тропы, заметенные снегом. Зато площадка для аэромобиля вычищена до асфальта. И на ней красуется приличного вида летательный аппарат.

Последний факт немало удивил гостя. Каким образом в столь убогом месте могла оказаться такая дорога игрушка?

Дело в том, что молодой мужчина полагал, что едет на встречу к известному ученому, который бросил привилегии и жизнь в достатке ради помощи самым убогим и отверженным мира сего. По крайней мере так говорили о докторе Штольце. Вопрос – что здесь тогда делает аэромобиль, доступный только одному проценту населения?

Целая цепочка доводов была под угрозой, поздний гость закурил второй раз, обдумывая стратегию убеждения. От предстоящего разговора слишком многое зависело.

Недокуренная сигарета небрежно упала на снег, и мужчина нажал на звонок. Массивную дверь открыл седой, дряхлый охранник. А затем начался долгий путь наверх. Старичок медленно двигался и неторопливо открывал и закрывал каждую дверь на пути. Посетитель сжимал кулаки от злости, глядя, как тот медленно копается в замке. Но наконец они добрались до четвертого этажа, и указав на дверь главного врача, охранник удалился.

Посетитель сначала постучался и, дождавшись отклика “Войдите”, открыл дверь.

-Добрый вечер, доктор Штольц, меня зовут Евгений, рад знакомству, – он бодро вытянул руку для рукопожатия. Но врач даже не шевельнулся в ответ, а только смотрел исподлобья.

— Присаживайтесь, – он указал взглядом на стул.

“Плохое начало”, – подумал Женя, убрав руку, но не спешил терять уверенность. Он сел и доброжелательно улыбнулся ровным рядом белых зубов:

— Очень рад познакомиться с вами, мой отец много рассказывал о вас.

Психиатр хмуро смотрел на него.

— Послушайте, Евгений, – вежливый тон только подчеркивал его недоброжелательный настрой, – буду с Вами честен, я согласился на встречу только из уважения к Олегу Николаевичу, который сердечно просил за вас. Но боюсь, я не смогу вам помочь.

— Что ж вы так сразу, – удивился Женя, – я ведь даже ничего не успел попросить.

— Ну, я уже в курсе ваших дел, – признался он.

“Зачем?… – с горестной обидой подумал Женя. – Зачем Олег Николаевич все рассказал, я же его просил…” Женя надеялся представить ситуацию именно со своей точки зрения, но теперь, похоже, все провалилось.

— Признаюсь, удивлен, – стараясь держаться, ответил Женя, – а что конкретно вы знаете?

— Вас будут судить за мошенничество, и вы хотите заручиться моей поддержкой, чтобы смягчить наказание, — обстоятельно объяснял Штольц.

— Я догадываюсь о том, что вы приготовили мне сказать. Конечно же, вы припомните о долгих годах нашей работы с вашим отцом, о его блестящих достижениях в науке и о том, как несправедливо с ним поступили властьимущие, что привело его к гибели. С чем я, конечно, согласен. И тем не менее это не аргумент для меня в данной ситуации. Еще вы расскажете о своем тяжелом детстве в нищете, что не помешало вам получить образование и выбиться в люди. И, естественно, вы пришли не с пустыми руками, ведь Олег Николаевич, как известно, человек высокого уровня, а вы встречаетесь с его дочерью. Однако мне не нужна ваша взятка и я не буду ручаться за вас в суде, потому что, хотя я и глубоко уважал вашего отца, но лично вас я совершенно не знаю. Хотя до меня доходили слухи о каком-то вашем дебоше в прошлом году.

Посетитель был в накауте. Он ко многому готовился, но даже такого удара не ожидал. Действительно, психиатр многое угадал. И только теперь до Жени дошло осознание всей тяжести своего положения, и он ярко представил, как, звеня, закрылась за ним дверь в камеру, словно крышка гроба.

Но, как утопающий, он хватался за последнюю соломинку.

— Вы не поняли, – говорил он уже совсем потухшим голосом, – мне не нужно, чтобы вы рассказали всем, какой я хороший. Я хочу взять одного из ваших пациентов к себе в рамках “социальной опеки”. Я послужу обществу, облегчив вам задачу, и помогу несчастному человеку выздороветь. Закон это позволит, если…

— Если я поручусь за вас, – перебил его Штольц.

— Верно. Тюремный срок в этом случае мне заменят опекой над нуждающимся. – Женя стер с себя остатки важности и открылся таким, какой есть. – Я ведь не злой человек, доктор, не убийца и не насильник. Судья мне готов доверить заботу о человеке.

— Вы забыли упомянуть, что этот судья – отец вашей девушки.

— Ну и что! Он ведь не станет брать на себя такую ответственность только потому, что дочка попросила. Доктор, я ведь позабочусь о человеке. Кому станет лучше от того, что я сижу в тюрьме за экономическое преступление? Буду только у государства на шее висеть, а кто-то из ваших тяжелобольных пациентов лишится ухода, который, может, позволит ему выздороветь, а потом приносить пользу обществу. Разве вы не хотите сделать добро?

— Я не понимаю, – доктора Штольца нисколько не тронула эта речь, – почему вы не пошли в детский дом, например? Сколько детей нуждаются в родителях! А вам нужен душевнобольной.

— Я уже был. Во всех детдомах. Понимаете, у меня нет своих детей, и мне не хотят доверять их.

— Или потому что вы пьяница, – язвительно заметил врач.

— Что? – Женя раскрыл глаза от удивления. – Все это дурацкая история с дебошем! — сообразил он. — И вы тоже поверили, что я пьяный напал на человека? Вы должны понимать, как слухи могут отличаться от правды! Да просто взгляните на меня, я что, похож на пьяницу? — Женя подскочил со стула, не в силах больше сдерживать негодование.

— Сядьте! – раздраженно приказал врач. И когда Женя все-таки успокоился и сел, а психиатр продолжил: – Как я уже сказал, буду честен. Ваш образ жизни не вызывает у меня одобрения. Дело даже не дебоше, а в том, что вы бездельник, – Женя пытался его перебить, но врач вовремя остановил его, – дайте мне договорить…. Ваш отец по двадцать часов в сутки не выходил из лаборатории, не жалея себя, он создавал то, что принесет пользу многим поколениям. А что делаете вы? Вы хотя бы работаете? Ну да, только официально, гуляя в рабочие часы с девушками по ресторанам. И вот теперь вы еще и вор. Да это просто позор! Вы и близко не похожи на Сергея Павловича, царствие ему небесное. И вы хотите, чтобы я за вас ручался?

Во время этой речи Жени сидел, закрыл лоб ладонью, словно у него болела голова, и иронически улыбался тому, что слышал о себе.

— Я был о вас лучшего мнения. Составили полный портрет по слухам и разговорам.

— Но почему же, я вижу вас прямо сейчас перед собой. Я вижу перед собой мажора…

— Это я мажор? – Женя снова подскочил, да так резко, что напугал врача, – вы с ума сошли? Я мажор? Я все детство на каше и воде просидел. Вы о чем сейчас?

— Ладно, может, я не так выразился, – Штольц слегка растерялся, – я хотел сказать, что вы прожигатель жизни, которому интересны только удовольствия. Вы не хотели работать, поэтому наворовали баллов и искусственно повысили свой социальный разряд.

— Да! Да! – Женя терял самообладание, – я не горжусь этим! Но вы и понятия не имеете, как все было на самом деле. Вы знаете у кого я воровал? У тех самых богатеньких мажоров, как вы сказали. Которые в жизни никогда не работали. А воровал ли я? Это как посмотреть. Я забирал то, что им не причитается. Ведь каков девиз нашего общества: “На благо обществу — на пользу себе”. А какое благо приносили эти бездельники? А я? А вот я — работал! Пахал по двенадцать часов в день несколько лет подряд… А вы знаете, кому я перечислял баллы? Рабочим, простым людям, чтобы они могли себе позволить хотя бы горячую воду в квартире иметь.

— Не стройте из себя Робин Гуда, – презрительно выпалил доктор Штольц, – вы воровали ради себя и своих дружков, которые платили вам всяческими благами, недоступными простым смертным.

— И это тоже было, – признался Женя, – но сначала я хотел просто сделать мир лучше. Как мой отец. Сделать его справедливей. Потом увлекся, согласен. Все из-за голодного детства и потерянной юности. В какой-то момент у меня просто крышу сорвало. Но теперь я повзрослел. Я понял, что шел не по тому пути, и больше не сверну туда. Я не прожигатель жизни по натуре. На самом деле, я похож на своего отца. Доктор Штольц, я прошу вас, помогите мне…

— Зря вы тут исповедуетесь передо мной, – холодно сказал. – Я вам уже все сказал. Покиньте помещение, – и он принялся за свои бумажные дела.

У Жени кровь в висках застучала.

— А знаете, я понимаю, – задумчиво сказал он, – вы просто завидуете мне. Вы сами в глубине души хотели бы такой жизни.

— Пошел вон! – выпалил психиатр, – Или мне охрану позвать?

— Того старичка? – саркастично ухмыльнулся Женя.

— А вот тут ты ошибаешься! – Штольц взялся за телефон с явным намерением кому-то позвонить.

— У меня последний вопрос, – спокойно сказал Женя.

— Отлично! Задавайте и уходите, – так же спокойно ответил Штольц, убрав телефон.

— Вы сказали, я воровал для себя и своих дружков. Почему вы так сказали? Отец мой девушки, ну, Олег Николаевич, вам так все и преподнес?

— Олег Николаевич мне вообще ничего не говорил. Но слухами земля полнится. И связи у меня есть повыше, чем даже Олег Николаевич.

— Я это понял, увидев аэромобиль перед больницей. Похоже, не только ради больных вы тут сидите, доктор Штольц.

— Дверь закройте за собой, – проговорил врач, делая акцент на каждом слове.

Женю так и подмывало спросить, от кого же доктор Штольц все узнал. Но обещанный последний вопрос уже был задан. Злой и обескураженный Женя вышел из кабинета. Покинув здание, он сел в автомобиль, желая поскорее сбежать из этого места. “От кого же он все узнал? Кому понадобилось меня обсуждать?, — мучился он вопросом. Но удалившись от больницы, вдруг осознал, насколько это не важно! Какая разница? Ведь уже через два дня он скорее всего будет сидеть за решеткой. Женю охватила глубокая скорбь. Он так надеялся на Штольца, так верил в положительный исход беседы, что уже от сердца почти отлегло. Но теперь что делать? Куда идти? Конечно, в громадном городе найдется куча инвалидов, которым нужно менять утки. И Женя готов бы взять к себе домой любого. Но проблема в другом.

Нужна авторитетная личность, которая убедит суд, что подсудимый Евгений Кузнецов способен исправиться и послужить обществу. Человек с таким серьезным именем, как доктор Штольц, идеально подходил. Он бы рассказал и о Сергее Кузнецове — отце Жени, забытом, но блестящем ученом. А яблоко от яблони, известно, недалеко падает. И все бы хорошо. Но Штольц так яростно отбивался, будто мстил за что-то.

С узкой дороги Женя выехал на шоссе. Бешеный поток автомобилей понес его обратно в город. Только сейчас Женя заметил, как красиво сияет дорога. Сотни фонарей обливают блеском машины, летящие, как истребители по гладкому асфальту. До сих пор не верилось, что все это, что казалось таким обыденным, теперь окажется так далеко. Женя даже представить не мог, что ждет его в тюрьме. Он уже успел наслушаться страшилок про издевательства над заключенными, с другой стороны, были кое-какие деньги, чтобы подкупить или смягчить, кого нужно. Но все это какой-то кошмар, он не мог поверить, что с ним это происходит.

Однако осталось еще два дня. Женя думал, как их провести — оторваться по полной или, полагаюсь на удачу, поехать еще к какой-нибудь авторитетной личности. Надеясь, что его не выпнут точно так же, как это сделал Штольц.

Женя вспомнил о Еве, своей девушке, которая так билась за него, так уговаривала отца помочь. Сделала, по сути, невозможное, заставила его пойти на должностное преступление. Олег Николаевич скрыл кое-какие факты из дела, благодаря чему появился шанс заменить тюремный срок на опеку. Но этот шанс все равно ускользал. У Жени даже не было ничего, чем можно было бы разжалобить суд. Не женат, детей нет, престарелых родителей тоже — все умерли. Он просто молодой и здоровый двадцативосьмилетний мужчина. И даже пять лет работы на государство, которые были у него в копилке, не могли ничего изменить. Ведь именно на работе он совершил свое преступление.

Все-таки завтра Женя решил поехать в дом инвалидов.

Спасибо за прочтение! Пока что это все, что я написала. Но буду писать дальше и выкладывать на свой канал.